Снять кожу с головы

Кожу с головы срезали не только американские индейцы с бледнолицых или своих местных врагов. Целые континенты практиковали этот жуткий обычай.

Смысл скальпирования обычно предполагает либо следование военной традиции, либо ритуальные действия (жертвоприношение или обезвреживание колдуна, сильного воина ведь волосы и голова — средоточие жизненных или магических сил), либо вид наказания или казни.

Неолитическому датчанину из Дирхольмена кремневым ножом отделили кожу, совершив надрезы вокруг головы. Ему не сильно повезло, потому что кости его тела были отмечены следами разрезов и разрубов. Кто он? Погибший в сражении, обед каннибалов или ритуальная жертва. Другой скандинав, уже неолитический швед из Альвастры, был обезглавлен, после чего на одинаковой высоте над ушами вокруг головы были нанесены разрезы для отделения скальпа от черепа. Он либо ритуальная жертва, либо убит врагами и оскальпирован.

Геродот пишет о том, как скифы скальпируют побежденных врагов, а скальпы используют в качестве полотенец или как украшение. Схожие упоминания о скальпировании у скифов доносят еще два античных письменных источника.

Римляне скальпировали убитых кимвров после битвы при Верцеллах. Аммиан Марцеллин сообщает о скальпировании, которое практиковали аланы.

Четыре черепа из аланских погребений могильника Новый Ростовской области отмечены линейными разрезами.

Данные фольклора часто дают более объемную картину, чем единичные письменные источники. Так, осетинский эпоха о нартах содержит такие строки:
«На Хазмийском поле, за Черным морем, живет Куцыков сын Елтаган, у него кожа на голове золотая, если ты силен, Созырыко, то убей Елтагана, сдери у него с головы кожу». Это упоминание не единственное в эпосе о нартах

Хантам и манси известно скальпирование, «радужно отливающую головную кожу» полагалось срывать клятвопреступникам.
Вообще, в их фольклоре встречается множество упоминаний о скальпировании:

«Ноги твои сильны, руки твои сильны. Почему же скальп отца твоего на Обском острове на вершине лиственницы висит?»
Герой одной из легенд – человек-Гагара, победив вражеского предводителя, «скальп с него снял и на самое высокое дерево в Отляре повесил».
Другой пример : «»Удастся ли нам, двум му­жам, отправляющимся в хлебородные земли чужестранцев, вернуться с нашими косатыми го­ловами… или же наши отливающиеся головные кожи будут где-либо сняты каким-нибудь му­жем».

С.К. Патканов отмечал: «Чтобы доставить себе больше славы, а врагам унижения, победители имели обыкновение снимать с них их головную кожу (ух-сох). Ее эпитет в остяцких былинах – «радужным цветом отливающаяся» …

Лишение головной кожи, вероятно, имело еще и другой мотив, именно основанный на своеобразном веровании остяков в загробную жизнь. Есть основания предполагать, что по их понятиям душа человека, лишенного скальпа, окончательно умирала. …

Скальп это и жертва богам, и наказание провинившегося или кровного врага, и способ показать другим насколько силен и статусен обладатель многих скальпов.
Что характерно, скальпирование тесно связано со скифо-сибирским миром. Его практиковали в основном те народы, кто вышел из Великой степи или жил по соседству: от американских индейцев, которые жили в Азии 20 тысяч лет назад, до аланов и скифов с остяками.
Шаманизм, который был знаком всем указанных народам, может быть связующим звеном обычая срезать скальп.

Понравилось? Ставьте лайк и подписывайтесь на канал!

Другие истории есть на нашем сайте

Продолжаем рассказ о непростых отношениях индейцев и скальпов. И сегодня от теории перейдем к практике — как правильно снять скальп (если вам повезло), как выжить после скальпирования (если вам не повезло) и что же потом со всем этим делать.

Классическим скальпом считались волосы с макушки, которые заплетались в одну или несколько косичек. Несмотря на большое разнообразие причесок, даже выбривая голову, индейцы всегда оставляли небольшую прядь волос, называемую «скальповой». Вокруг образованного косичкой круга выщипывали волосы и выкрашивали кожу красной краской. Благодаря этим ухищрениям любой человек мог сказать, насколько «правильным» был захваченный воином скальп. Белые современники особо отмечали, что индейцы никогда не выбривают голову полностью, всегда оставляя скальповую прядь, служившую признаком мужества и вызовом врагу.

Скальповая прядь на голове шайена

Классический скальп по размеру обычно был не более серебряного доллара, но затем растягивался, как и всякая сырая кожа. Если ситуация позволяла, индейцы могли отрезать у трупа голову, чтобы позднее снять полноценный, «красивый» скальп. Дэвид Томпсон описал поведение оджибвеев, атаковавших шайенов незадолго до 1799 года. Полторы сотни пеших воинов укрылись в роще и наблюдали за лагерем, пока большинство мужчин не уехало на бизонью охоту. Оджибвеи бегом пересекли почти милю по открытой равнине и напали на лагерь. Они убили двенадцать мужчин и захватили трех женщин и ребенка. После этого они сожгли палатки, расчленили трупы и забрали с собой отрезанные головы врагов. Опасаясь конных шайенов, оджибвеи бегом бросились прочь. Сиу в прошлом, если имели достаточно времени, тоже отрезали головы у своих жертв и брали их с собой на первый привал после боя, где снимали с головы полный скальп. Чтобы скальп был «красивым», они снимали кожу вместе с ушами, оставляя в них кольца и другие украшения. В Коллекции Пола Дика хранится весьма необычный скальп, снятый с прославленного воина оджибвеев по имени Вороньи Перья, убитого индейцами сиу в 1836 году. Он представляет собой практически всю кожу головы и лица с щеками и ушами.

Скальпом могли служить не только волосы с головы, но и бороды, и даже татуированные куски кожи с тела. У сержанта Фредерика Вильямса, убитого во время нападения на форт Уоллес, на груди была татуировка – лев и единорог в обрамлении британских флагов. Позднее овальный кусок кожи с этой татуировкой был обнаружен в шайенском селении – он был снят как скальп. В качестве скальпа мог сойти любой интересный для индейца кусок кожи, даже чрезмерно волосатая кожа подмышки. А Ричард Додж однажды видел кожу, снятую со всей верхней части туловища – от головы до промежности. Ее бывший владелец имел слишком волосатое тело! Кожа была хорошо обработана, и этот «скальп» индейцы считали «большим колдовством».

Татуировка на коже солдата, снятая индейцами, как скальп

Техника снятия скальпа достаточно проста. Левой рукой воин хватал волосы на темени врага, немного приподнимал голову от земли и ножом, который он держал в правой руке, одним круговым движением отделял кожу от черепа. Как правило, к тому моменту скальпируемый был уже мертв, хотя случаи скальпирования живых противников также не были редкостью. Джефферсон утверждал, что равнинные кри отрывали скальп, вцепившись в него зубами, но это скорее преувеличение.

Берландье так описал, метод команчей: «Чтобы снять скальп, они переворачивают труп на живот, хватают его за волосы и режут кожу головы по кругу. Затем они наступают на шею и коротким, резким движением отрывают скальп». Во время одной из стычек старый солдат предложил некоему французу скальпировать убитого выстрелом в голову индейца. Француз, посчитав, что это установившаяся процедура, полоснул ножом по краям скальпа, ухватился за волосы и потянул, но скальп, к его удивлению, держался крепко. «Дергай сильнее», – поучал новоявленный инструктор. После сильного рывка скальп оказался у него в руке с прилипшими к нему кусочками раздробленного черепа, а кровь и мозги перепачкали лицо. «Больше никогда не стану скальпировать ни одного индейца», – воскликнул француз. Вильям Томпсон, скальпированный шайенами в августе 1867 года, отмечал характерный звук при снятии скальпа – своеобразный хлопок, похожий на хлопок лопающегося пузыря.

Скальповый нож сиу и прядь скальпа белой женщины из коллекции Готшэлла

Индейцы были мастерами скальпирования. У шайенов самой храброй формой скальпирования считалось снять скальп с живого врага. Командир скаутов пауни Лютер Норт рассказал о случае, свидетелем которого он стал 18 июня 1862 года во время нападения отряда сиу на поселение пауни. Один из воинов погнался за женщиной пауни, пытавшейся убежать к находившемуся неподалеку торговому посту, где укрылось несколько белых людей. Не обращая внимания на ружейный огонь со стороны бледнолицых, сиу подскакал к бегущей женщине, левой рукой схватил ее за волосы и, не слезая с коня, скальпировал несчастную ножом, который держал в правой руке. Издав военный клич, дикий воин повернул скакуна и помчался прочь. Возможно, эта несчастная женщина осталась жива, поскольку индейцы зачастую в пылу сражения не теряли времени на то, чтобы добить скальпированного противника, а устремлялись дальше.

Иногда случались казусы. В одной из ранних стычек с белыми воин осейджей ранил офицера. Когда тот упал, юноша бросился к нему, схватил его за белые волосы и выхватил нож, намереваясь скальпировать. Ему было невдомек, что роскошные волосы офицера были всего лишь париком! Прежде чем осейдж успел воспользоваться ножом, раненый вскочил на ноги и бросился наутек, оставив молодого индейца стоять разинув рот, крепко сжимая в руке белый парик. Юноша был настолько поражен необычайным спасением офицера, что даже забыл выстрелить вслед удаляющейся фигуре, а парик сразу стал, его «вакон» (магическим талисманом). С тех пор воин всегда прикреплял этот белый парик к своему роучу и считал, что, пока носит его в битвах, с ним не может случиться ничего плохого. Впоследствии он стал вождем осейджей и был известен под именем Белые Волосы (Пахуска). Умер он в 1808 году.

Многие современники отмечали, что индейцы никогда не скальпировали людей, покончивших жизнь самоубийством. Они даже старались не касаться их тел. Также не снимали скальпов с чернокожих солдат, говоря, что скальп негра представляет собой «слишком дурное колдовство».

Может сложиться неверное впечатление, что снятие скальпа с поверженного врага было настолько привычной для индейцев процедурой, что они переносили ее легко и непринужденно. В отношении бывалых воинов, это, несомненно, верно. Но новички не всегда могли оставаться хладнокровными. Ле Форж отмечал, что несколько раз видел, как после скальпирования воин начинал себя странно вести, казался нервозным. Дважды он был свидетелем того, как снимавших скальп воинов рвало. Во всех племенах будущих воинов готовили к этому процессу с юных лет. Мальчики манданов во время детских военных игр под присмотром взрослых воинов прикрепляли к голове пучки травы. По правилам игры «убитый» противник падал, а победитель ставил на его тело ногу, выхватывал из-за пояса безопасный деревянный нож и одним движением «срезал» травяной «скальп».

Щит сиу с прикрепленным к нему скальпом

Что чувствовал человек, подвергшийся скальпированию, описал Делос Санбертсон, лишившийся скальпа во время нападения солдат на лагерь шайенов вождя Черного Котла на р. Вашита в 1868 году: «Индеец наступил мне одной ногой на грудь, а рукой собрал в горсть мои волосы у макушки. Он не особо деликатничал, а дергал мою голову и так и сяк, сжимая, как Сатана. Мои глаза были приоткрыты, и я видел бисерные орнаменты и бахрому его ноговиц. Неожиданно я почувствовал ужасающую боль от острия, режущего плоть вокруг головы, а затем мне показалось, что голову оторвали. Никогда в жизни не чувствовал такой боли – будто вырвали мозги. Я провалялся без чувств два или три дня, а затем пришел в себя и обнаружил, что теперь у меня самая болезненная голова во всем человечестве». Но едва ли стоит жалеть этого негодяя, который так описывал само нападение: «Эти твари забирались в ямы и прятались за скалами – везде, где могли найти место (для укрытия. – Авт.)… Мы стреляли каждый раз, когда могли узреть макушку, и стреляли в женщин – там их было множество – также легко, как и в мужчин. Мы же пришли, чтобы стереть с лица земли всю эту банду». Индейцы «банды» были мирными, и лишь наличие поблизости лагерей других племен предотвратило всеобщую резню. Санбертсон забыл упомянуть, что среди убитых солдатами было еще и много детей.

Спустя некоторое время после того, как Санбертсон лишился скальпа, он отправился в Ларами и попытался вырастить волосы на своем черепе, однако, как он жаловался: «Никакое лечение не помогает пока сделать так, чтобы волосы на этом месте снова выросли».

Количество переживших скальпирование белых людей на Фронтире было так велико, что Джеймс Робертсон из Нэшвилла, штат Теннеси, опубликовал в «Philadelphia Medical and Physical Journal» статью «Заметки о лечении скальпированной головы», в которой ссылался на многочисленные случаи успешного лечения.

Отношение к скальпированию у представителей разных племен не было однозначным. К примеру, у команчей скальп не приносил большого почета, поскольку кто угодно мог снять его с уже убитого врага. Но если врага скальпировали при особо опасных обстоятельствах, он ценился очень высоко. Скальп был трофеем, доказательством успеха в Пляске Победы. У воинов племени ото правом на скальп обладал тот воин, который убил этого врага. В большинстве других племен скальпировать павшего мог любой. У ассинибойнов скальпирование лично убитого врага оценивалось высоко, но сам скальп, как таковой, ценился мало. Кроу вообще не считали снятие скальпа делом, заслуживающим упоминания. Для них скальп был лишь свидетельством убийства врага, но никак не подвигом. Как сказал один из них: «Вы никогда не услышите, чтобы кроу хвалился снятыми им скальпами, когда перечисляет свои подвиги». Если в схватке погиб кто-то из соплеменников, вражеские скальпы выбрасывались. Впрочем, как и во многом другом, отношение к скальпированию у индейцев было делом сугубо индивидуальным и во многом, как и у команчей, зависело от ситуации. У кроу по имени Скальповое Ожерелье в битве было настолько обезображено лицо, что он носил полоску из оленьей кожи, скрывавшую от взоров его подбородок. Каждый снятый им скальп он подвешивал к этой полоске, пока на ней не осталось свободного места. Но даже после этого Скальповое Ожерелье постоянно искал возможности добыть их еще.

Племена южных атапасков – апачеязычные кайова-апачи, липаны, мескалеро и хикарийя – вообще практически не снимали скальпы, а редкие случаи скальпирования объясняли равнозначным ответом на подобные оскорбления со стороны врагов. Это было связано с апачским страхом перед порчей, которую несли мертвецы живым существам.

Как отмечалось выше, иногда скальпированные люди оставались в живых. Хуже всего приходилось представителям двух племен – пауни и арикара. Таких несчастных называли привидениями. По поверьям этих племен, скальпированный утрачивал человеческую сущность, хотя его облик продолжал оставаться человеческим. Их считали живыми мертвецами, всячески избегая с ними любых контактов. Им запрещалось не только жить в селениях племени, но даже входить в них. Бедняги становились отщепенцами и были вынуждены сами заботиться о себе, не рассчитывая на помощь соплеменников. Говорят, что некоторые из них объединялись в группы, пытаясь таким образом выжить в суровых условиях. Как правило, «привидениями» становились женщины, работавшие на полях у племенных поселений. Они были легкой добычей для небольших вражеских отрядов, которые молниеносно атаковали их и, довольствуясь несколькими скальпами, старались быстрее унести ноги, дабы не подвергать себя опасности.

В отличие от пауни, скальпированный шайен, сиу или юта, если оставался в живых, не терял ни чести, ни престижа, к нему относились как к обычному человеку.

Отношение индейцев к скальпированию является одним из существующих мифов. Широко распространенное мнение о ценности скальпа для индейца возникло в результате неверной оценки действий воинов в бою многочисленными белыми современниками. Проследить, почему евро-американец делал подобные выводы, достаточно легко. Он видел, как после падения врага к нему всегда галопом неслось несколько всадников. Они сбивались вокруг него, после чего труп оказывался скальпированным. Понять, что отчаянные воины, рискуя жизнью, старались лишь первыми прикоснуться к врагу (посчитать «ку»), белому американцу было сложно, поскольку такой военной традиции у европейцев не существовало.

О странном воинском обычае считать «ку» мы расскажем в следующем материале…